Все люди лгут независимо от возраста, пола, убеждений, социального статуса и т.д. Ложь – неотъемлемая часть существования человека, его социального взаимодействия. Каждый день мы обманываем, умалчиваем или искажаем факты, умышленно или неосознанно, избираем информацию, стоящую или нестоящую внимания объекта нашей коммуникации. В зависимости от целей обмана мы выбираем стратегию поведения и толкования того, что хотим донести; в зависимости от объекта мы можем обманывать как окружающих нас людей, так и самих себя; в зависимости от контролируемости процесса ложь может быть осознанной или неосознанной; в зависимости от намерений ложь может быть добродеятельной или нет и т.д. Но все это будет являться ложью, которая сопровождает нас, как атрибут человеческого сознания и процесса коммуникации. Актуальность данной проблематики никогда не исчерпает себя – априори человек не может перестать врать, даже если допустить его максимально приложенные к этому усилия. Авторы статьи не нацелены на выработку оценочного отношения ко лжи и этике ее применения. Данная работа направлена на изучение лжи как естественного механизма человеческой коммуникации, а в более узком ключе: гендерных аспектов лжи.

Отметим, однако, что человечество знает один период в своей истории, где ложь не играла той глобальной роли, каковую она имеет сейчас. Это относится к эпохе первобыта. Сейчас сложно сказать, чтобы побудило человека начать врать. Очевидно, многое здесь сокрыто в самой диалектике разума, но нас в первую очередь интересует вопрос о социальном значении лжи. В первобытном сообществе, по известным антропологическим данным, ложь как средство коммуникации играло крайне малую роль. Наоборот, она считалась постыдным и серьезно осуждалась. Совершенно иная ситуация складывается в период цивилизации, а именно, оформившегося государства и частной собственности. Ложь становится основным механизмом социального взаимодействия, хотя декларируется всеобщая неприязнь к ней. Очевидно, что все современные морфемы и характеристики лжи были заложены в период цивилизованного общества, что в полной мере относится и к гендерным отличиям данного феномена.

Продуктом и одновременно катализатором социального взаимодействия выступает ложь, направленная на два, по мнению авторов, важнейших решения проблем для индивида, находящегося в рамках общественных отношений: во-первых, личностью вырабатывается механизм управления и контроля процессом коммуникации; во-вторых, человек приобретает возможность не быть собой, что может проявляться, к примеру, в скользящем имидже. Таким образом, субъект удовлетворяет свою потребность в желании быть таким, каким он хочет, чтобы его воспринимали окружающие. В процессе исторического развития и усложнения структуры общества, с опытом развивался и навык использования лжи, ради субъективных потребностей. По мере взросления, человеческий мозг прогрессирует в способности лгать и обманывать. Если, к примеру, ребенок в дошкольном и раннем школьном возрасте пытается обмануть кого-то из своего окружения, то невербальные механизмы выдадут истинные мысли обманщика: прикрытие рта рукой, закрытие ушей, глаз и т.д. В подростковом возрасте с развитием и усложнением организма в целом и с приобретенным и более обширным опытом социальных взаимодействий, в процессе дальнейшей социализации, индивид более качественно справляется с задачей кого-либо обмануть или что-то утаить. Во взрослой жизни, в связи с интенсивностью часто происходящих коммуникаций, субъект продолжает учиться обману и в итоге формирует свое поведение и стратегию при общении с обьектом, которому лжет. Хотелось бы отметить, что тело в любом случае покажет нам, лжет ли данный человек, с которым мы общаемся: микровыражения, положение корпуса по отношению к пространству, жесты, положение рук и ног, положение личных предметов собеседника, движение зрачка, дыхание.[1] Все это и многое другое выдает лжеца, если тренироваться в навыке верификации лжи. Но, стоит отметить, что контролировать неосознанные механизмы происходящие в процессе лжи невозможно, возможно лишь сокрытие проявляющихся признаков. Примером такого поведения может быть, например, сокрытие за улыбкой эмоций гнева или печали.[2] Стоит отметить так же, что навыки каждого субъекта в умении врать индивидуальны и развиты в разной степени, а на улучшение качества лжи, на технику сокрытия невербальных ее проявлений, в зависимости от возраста, влияют факторы интенсивности социализации и плотности взаимодействия с социумом.

По половой принадлежности в процессе лжи не найдено доминирующего пола, женщины не врут больше мужчин, и наоборот, если мы рассматриваем проблему в глобальном масштабе. Но, что касается направленности этой лжи, поведенческих особенностей в процессе обмана и эмоционально — психологического восприятия самим лжецом того, что он совершает и ощущения, и чувства объекта, который знает, что ему лгут, различны у мужчин и женщин. Женщина в процессе лжи ориентирована на искажение чувств и мыслей, касаемых предмета лжи, представители мужского пола же, напротив, лгут, искажая факты, не уделяя большого внимания описанию своего чувственного восприятия и т.д. У представительниц женского пола ложь направлена во вне, довольно часто женщины обманывают, дабы представить себя в хорошем свете, не ударить в грязь лицом перед другими или как уже было сказано скрыть свои подлинные эмоции и чувства. У мужчин ложь эгоцентрична, и нацелена на искажение факта, дабы скрыть истинные мотивы поступков. Переживания полов при разоблачении лжи своего собеседника тоже различаются. Женщина негодует по поводу утаивания собеседником истинных чувств, недоверия к ней, нежелания высказать свои подлинные мысли и выразить эмоции, они переживают больше не из-за искажения кого-то факта, а искажения настоящих чувств и эмоций. Мужчины определяют сущность неправды, лжи и обмана через знание, рациональное осмысление их типичных признаков, а также вреда, причиняемого ими в общении. Поэтому решение о том, соврать или нет, принимается ими с учетом ряда моментов: человека, которого надо ввести в заблуждение, выгоды от этого, вероятности разоблачения и т. п. Основанное на знании понимание ситуации как бы защищает их от необходимости сильных эмоциональных переживаний в случае лжи и обмана.[2]

Прежде чем раскрывать сущность проблематики в более широком смысле и далее, стоит пояснить, что ложь имеет множество разновидностей и форм:

1. Манипулирование качеством информации
2. Манипулирование количеством информации
3. Передача двусмысленной, размытой информации.
4. Умолчание – сокрытие правды (минимизация)
5. Искажение – сообщение ложной информации, также – фабрикация, фальсификация (максимизация)

По мнению авторов, отчуждение и ложь взаимосвязаны и являют собой неразрывную диаду, где первое порождает второе. Отчуждение стоит понимать не только с точки зрения К.Маркса, где он рассматривает отчуждение человека от результатов его труда, а в более широком смысле: как отчуждение человека от мира, от самого себя. Эрих Фромм в работе «Человек одинок» так рассматривает феномен отчуждения: «Под отчуждением я понимаю такой тип жизненного опыта, когда человек становится чужим самому себе. Он как бы «отстраняется», отделяется от себя. Он перестает быть центром собственного мира, хозяином своих поступков; наоборот – эти поступки и их последствия подчиняют его себе, им он повинуется и порой даже превращает их в некий культ».[4] В связи с дистанцированием от себя и от мира, человек использует ложь, как инструмент, помогающий скрыть свое истинное состояния и не показывать социуму свою несостоятельность и малую жизнеспособность в процессе взаимодействия с субъектами общества. Что, в свою очередь, порождает обратный процесс: чем чаще человек лжет и чем чаще его разоблачают или понимают, что он лжец, тем сильнее растет отчуждение его от коммуницирующего с ним окружения и, как следствие, от всего социума в целом, к примеру, исходя из суждений о малой группе. Ж.П. Сартр понимал современного индивида как отчужденное существо, со стандартизированной индивидуальностью, заключенного в социальные рамки, подчиненного различным социальным институтам.[5] Исходя из этого, можно предположить, что индивид стремится защитить себя от навязчивого давления со стороны общества, давления на личность, по средствам лжи. Здесь она выступает одним из механизмов самосохранения личности как целостной структуры, занимает оборонительную или агрессивную позицию по отношению к социуму и вместе с этим порождает обратную связь, о которой говорилось ранее: индивид, занимая позицию обороны, еще больше отстраняется от существующего мира. Стоит отметить, что мы сейчас рассмотрели идеальную ситуацию, когда ложь становится первостепенной для человека и он не может не лгать даже без необходимости, и когда существует критичная степень отчужденности. Но в реальности вероятность существования такого индивида крайне мала, поэтому, если такого не наблюдается, то степень лжи и отчуждения, а так же их зависимость друг от друга будет варьироваться, исходя из параметров первого и второго, субъект будет в разной степени лжецом и отчужденным.

В заключении хотелось бы подчеркнуть, что гендерные особенности лжи несомненно являются ключом к пониманию механизмов лжи в целом. Как единица, как звено общего научного знания подробное изучение гендерных аспектов лжи позволит ближе подойти к истине, к ядру проблемы. Атрибут современного человека и общества – отчуждение и ложь, и это вряд ли можно изменить, но наука, в том числе социология призвана найти истинное знание, выявить зависимость, найти возможные пути решения, понять механизмы функционирования лжи и в будущем еще ближе подойти к пониманию лжи, как базиса псевдокоммуникации.